ЧАСТЬ І
І
Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой;
Тех дней, когда в жилище света
Блистал он, чистый херувим,
Когда бегущая комета
Улыбкой ласковой привета
Любила поменяться с ним,
Когда сквозь вечные туманы,
Познанья жадный, он следил
Кочующие караваны
В пространстве брошенных светил;
Когда он верил и любил,
Счастливый первенец творенья!
Не знал ни злобы, ни сомненья,
И не грозил уму его
Веков бесплодных ряд унылый...
и много, много... и всего
Припомнить не имел он силы!
ІІ
Давно отверженный блуждал
В пустыне мира без приюта:
Bocлeд за веком век бежал,
Как за минутою минута,
Однообразной чередой.
Ничтожной властвуя землей,
Он сеял зло без наслажденья.
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья
Изло наскучило ему.
III
И над вершинами Кавказа
Изгнанник рая пролетал:
Под ним Казбек, как грань алмаза,
Снегами вечными сиял,
И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея,
Вился излучистый Дарьял,
и Терек, прыгая, как львица
С косматой гривой на хребте,
Ревел, - и горный зверь, и птица,
Кружaсь в лазурной высоте,
Глаголу вод его внимали;
И золотые облака
Из южных стран, издалека
Его на север провожали;
И скалы тесною толпой,
Таинственной дремоты полны,
Над ним склонялись головой,
Следя мелькающие волны;
И башни замков на скалах
Смотрели грозно сквозь туманы
у врат Кавказа на часах
Сторожевы великаны!
И дик, и чуден был вокруг
Весь божий мир; но гордый дух
Презрительным окинул оком
Творенье бога своего,
и на челе его высоком
Не отразилось ничего.
Parte prima
I
Il proscritto dal cielo, il triste demone
Volava sulla terra dei peccati,
E i ricordi dei giorni felici
Si affollavano nella sua memoria:
Dei giorni in cui nelle plaghe celesti
Egli luceva puro cherubino
E la cometa fuggitiva a lui
Un amico saluto rivolgeva,
E amabilmente gli parlava. Allora
Attraversando le eterne nebbie,
Avido di conoscenza, seguiva
Le nomadi carovane di stelle
Nelle plaghe del cielo immense sparse;
Quando credeva e amava: felice
Primogenito di tutto il creato!
Non conosceva il dubbio e non il male,
Né minacciava la sua mente lunga
Di sterili tempi serie dolente...
E molte, e molte altre cose, e di tutto,
Di ricordar la forza non aveva.
II
Respinto da remoti tempi, errava
Senza asilo nel deserto del mondo:
E i secoli inseguivano i secoli
Come un minuto dietro l’altro in una
Successione monotona e annoiante;
Signore di una terra miserabile
Senza piacere seminava il male.
In nessun luogo trovava la sua arte
Una qualche resistenza, e per questo
Anche il male gli diventò noioso.
III
Sulle vette del Caucaso volava
L’esule dal Paradiso: c’era sotto
Di lui il Kazbek, la faccia d’un diamante,
Che risplendeva con le eterne nevi,
E nereggiando nel profondo, quasi
Una crepa dimora della serpe,
La sinuosa valle del Darjal:
E il Terek, saltando come leonessa,
La villosa criniera sulla schiena,
Ruggiva: belve montane e uccelli
Girando nell’altitudine azzurra
Sentivano la voce delle sue acque;
E le nubi dorate, di lontano,
Dalle terre del sud lo accompagnavano
Verso le plaghe del settentrione;
E le montagne in fitta folla, colme
Di misterioso sonno su di lui
Chinavano la testa, inseguendo
Le onde baluginanti.
Sulle rocce le torri dei castelli
Minacciose tra le nubi guatavano
Di sentinella alle porte del Caucaso,
Come maestosi giganti guardiani!
Selvaggio e meraviglioso era intorno
Tutto il mondo di Dio, ma lo spirito
Orgoglioso, con sguardo di disprezzo
Considerava il creato di Dio,
Del suo Signore, e sulla sua alta fronte
Non si rifletteva pensiero alcuno.
[ da Il demone, Michail J. Lermontov, Rizzoli, a cura di Eridano Bazzarelli ]
